— Вам не следовало покидать спальни, — не выдержав, проговорила она, качая головой. — Когда я уходила, вы отдыхали.

Он лишь ухмыльнулся в ответ.

— Спальни?! — вскричал Вильям. — Спальни!

Поспешно Нора зажала рот рукой, но было уже поздно.

Флегг отодвинулся от разгневанного Вильяма.

— Это не имеет значения. Я все равно на ней женюсь.

— Нет, не женишься, — сказал Кристиан.

— Нет, женюсь. Церемония почти окончена. Она должна лишь сказать «да», и мы станем мужем и женой. Скажи это, Нора.

— Скажи, — повторил за Флеггом Вильям.

Поймав на себе взгляд отца, Нора съежилась. Он возненавидит ее, если она откажется, сейчас она видела это ясно. И все же слова не шли у нее с языка. Она попыталась пошевелить губами, но они так и остались плотно сжатыми. На глаза у нее навернулись слезы. Какой смысл желать то, что она никогда не получит?! Лорд Монфор пришел сюда из жалости и, возможно, из благодарности. Своим упрямством она лишь выставляет себя на всеобщее посмешище. Она облизала губы, но Кристиан не дал ей произнести готовое соскользнуть с них слово.

— Черт подери, конечно же она скажет «да», но не тебе, Флегг. Мне.

— Она обручена со мной! Она выставила меня перед всеми настоящим дураком, когда сбежала. Я заслужил ее.

— Ты не заслуживаешь и руки Медузы!

— Моя дочь обручена, — вмешался Вильям, окидывая Кристиана с ног до головы оценивающим взглядом. — Она как раз сочетается браком с сэром Персивалем Флеггом.

— Простите, сэр, что возражаю вам, но Нора как раз делила со мной ложе, когда нам помешал Флегг.

Рев Вильяма заставил Нору съежиться. Она побледнела, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги. Кристиан обнял ее одной рукой за плечи и привлек к себе.

— Все равно я женюсь на ней! — воскликнул упрямо Флегг.

Вздохнув, Кристиан обратился к гиганту:

— Мой добрый Энтони, брось-ка этого хорька в Темзу.

Под крики и улюлюканье бродяг лорда Монфора Флегг был схвачен, поднят и вынесен из часовни. Видя, как болтаются в воздухе руки и ноги ее мучителя, Нора едва не рассмеялась. Она подняла глаза на Кристиана, но взгляд того был устремлен на ее отца.

— Вы обесчестили мою дочь.

— Виноват, признаю.

— Я пожалуюсь королеве.

— Она выслушивает жалобы на меня каждый день.

— Ваш титул вас не защитит.

— Знаю. Похоже, ничто не защитит меня от вашей дочери. Поэтому я решил избавить себя от необходимости защищаться, женившись на ней.

— Хорошо.

— Что? — Нора выскользнула из-под руки Кристиана и воззрилась на него в изумлении.

— Что-то я плохо соображаю из-за этой проклятой лихорадки, — он коснулся рукой влажного лба.

— Вы пойдете домой и отдохнете, когда мы здесь все закончим, — произнес Вильям. — Нам надо обратиться за разрешением к Ее величеству.

Нора, вглядевшись в мутные глаза Кристиана, прикусила губу.

— Отец, у лорда Монфора жар. Он не понимает, что говорит.

— Вы ошибаетесь, леди, я все прекрасно понимаю. — Кристиан взмахнул рукой. — Идемте, мои котятки. Мы сделали свое дело, и если я задержусь здесь хоть на минуту, она заставит меня пить свой вонючий отвар из корней и веток.

И с этими словами он в окружении своих приятелей направился к выходу.

— Монфор, тебе не удастся сбежать от меня. Монфор!

— Это бесполезно, — проговорила Нора. — Он не станет слушать то, что не желает слушать.

— Со мной у него это не выйдет, — ответил Вильям. — Сын графа или нет, ему не удастся обесчестить нашу семью. Оглашение в церкви уже состоялось. Нам остается лишь изменить имя в брачном контракте. На это потребуется не больше недели.

— Но граф серьезно болен, как и сам лорд Монфор.

— Это не имеет значения. К следующей неделе граф или умрет, или поправится, но в любом случае у Кристиана де Риверса будет жена, даже если для этого мне придется притащить священника прямо к гробу его отца.

Нора покачала головой:

— Он убьет вас.

— Ерунда. Во всяком случае, твоего мнения в этом вопросе не спрашивают. Ступай к себе в комнату и отдохни. Ты выглядишь так, словно всю ночь провела в кроличьей норе.

И, поглощенный своими планами загнать лорда Монфора в угол, Вильям быстро вышел из часовни. Обхватив себя руками за плечи, Нора опустилась на скамью и задумалась. Действительно ли Кристиан ворвался в часовню с намерением просить ее руки? Может, он всего лишь хотел помешать церемонии? Охваченный тревогой за отца и сам больной, вряд ли он отдавал себе отчет в том, что делает. Заставлять его выполнить обещание, данное в таких обстоятельствах, было просто нечестно.

И он заявил во всеуслышание, что соблазнил ее! Конечно, она сама намекнула королеве на подобные поползновения с его стороны, но утверждать, что они находятся в близких отношениях!.. Хотя, разумеется, лорд Монфор никогда не отличался особой щепетильностью в том, что касалось женщин.

Нора откинулась на спинку скамьи и вздохнула. Она желала его, так какое же у нее право быть недовольной тем, как она его получила. Потому что она действительно его получила. Ее отец и королева позаботятся об этом. Но, охраняя ее честь, они также позаботятся и о том, чтобы она никогда не узнала, женился ли на ней Кристиан ради нее самой… или из милости.

ГЛАВА 13

Кристиан, в белом фартуке и бесформенном колпаке булочника, спрыгнул с телеги, нагруженной корзинами со свежеиспеченной сдобой. За ним соскочили Саймон Спрай и Энтони-Простофиля и начали разгружать пироги, хлеб и булочки. С важным видом Кристиан направил их на кухню своего отца и, схватив одну из корзин, сам нырнул в дом.

На кухне, где в этот момент шли последние приготовления к утренней трапезе, дым стоял коромыслом, и никто не обратил ни малейшего внимания на булочника и его двух подмастерьев. Кристиан выскользнул из кухни и по черной лестнице поднялся наверх.

Стоявшие возле дверей в покои графа стражи лишь подняли брови при виде обсыпанного с ног до головы мукой наследника.

— Как он? — спросил Кристиан.

— Хорошо, милорд, — ответил один из стражей. — Правда, когда он попытался сесть, ему опять стало хуже.

На мгновение Кристиан закрыл глаза, проклиная необходимость, вынудившую его вновь оставить отца. Затем вздохнул и вошел в спальню. Бодрым шагом он приблизился к кровати и остановился, держа корзину перед собой. Себастьян спал. Он был бледен и выглядел увядшим, как цветок на клумбе, который забыли вовремя полить.

— Ты пахнешь, как пирог со сливами, — проговорил вдруг Себастьян с закрытыми глазами. Затем он открыл их и оглядел сына с головы до ног. — И выглядишь так, будто сейчас тебя сунут в печь вместе с твоими пирогами.

Кристиан опустил корзину на пол и, достав из нее небольшой пирожок, помахал им перед носом Себастьяна.

— Вас это не соблазняет? Пироги особенно мне удаются.

— Чем ты занимался, мой упрямец?

— Работал на кухне Кровавого Боннера.

Граф резко приподнялся и тут же застонал.

— Черт тебя возьми, я никогда не поправлюсь, если ты и дальше будешь меня так пугать.

Бросив пирог обратно в корзину, Кристиан заставил отца вновь опуститься на подушки.

— Простите меня, сир.

— Среди твоих бродяг и попрошаек полно тех, кто умеет прекрасно менять свою внешность. Зачем ты сам рискуешь?

— Потому что я делаю это лучше многих, и потом, я спешу. Мне совсем не хочется, чтобы за дверью брачных покоев меня ждал топор палача.

Кристиан стащил с головы колпак и провел испачканными мукой пальцами по своей шевелюре. Однако он тут же замер, заметив на лице отца улыбку, какой не видел лет с семи. В следующее мгновение улыбка погасла, и Себастьян похлопал по постели рядом с собой. Осторожно, стараясь не потревожить отца, Кристиан опустился на кровать.

— Что тебе удалось узнать?

— Ничего. Его клерки немы, как рыбы, а у его священников рты настолько набиты каплунами и пирогами, что я смог услышать лишь сопенье и причмокиванье. Но не волнуйтесь. Мег несомненно удастся затащить к себе парочку святых отцов, которые предпочитают кататься по вечерам не только на своих ослах.