— Вы пытаетесь сделать из меня джентри. Но я мошенник, взломщик, вор и разбойник, а не какой-нибудь там потерянный знатным вельможей сын.

Кристиан взял лежащий на подносе нож, отрезал щедрый кусок от порядочно искромсанного каплуна b протянул мясо юноше. Блейд бросил на мясо подозрительный взгляд, затем схватил его обеими руками.

— Почему, как ты думаешь, я перебрасывал тебя с одной работы на другую на протяжении этих двух недель?

Блейд проглотил кусок и пожал плечами.

— Чтобы разозлить меня?

— Когда я приставил тебя помогать дворецкому моего отца, он сказал, что ты не умеешь ни разрезать птицу, ни вычистить столовое серебро, ни даже сложить как следует скатерти и салфетки.

— Толстый боров!

— Я ставил тебя по очереди к кожевнику, кузнецу и свинопасу. И ты не смог овладеть ни одним из этих ремесел.

— Говорю вам: я разбойник.

— Ты дурак.

Кристиан приоткрыл дверь и отдал какой-то приказ стражу. Тот тут же передал ему две шпаги, и Кристиан, бросив одну из них Блейду, отсалютовал ему своей.

— Слушай внимательно или отправишься на корм червям. Pasado! [8] — Кристиан сделал выпад, целясь Блейду в грудь. Но юноша мгновенно выбросил вперед руку и парировал удар.

—  Punto reverso, [9] — сказал он и, отпрыгнув назад, нанес удар по шпаге Кристиана.

Оба посмотрели друг на друга сквозь скрещенные в воздухе лезвия, и Кристиан улыбнулся.

— Твои движения — движения ученика в начальной школе фехтования. И ты ответил на pasadoв итальянской манере.

На лбу Блейда появилась складка, и еле слышно он пробормотал:

— Джек сказал, что это он научил меня.

— Черный Джек не говорит ни на одном иностранном языке. Он франклин, [10] согнанный со своего клочка земли каким-то жадным вельможей, решившим огородить общинные земли. Почему, ты думаешь, он так сильно ненавидит аристократов? Его жена и дети умерли от холода, когда этот лорд выбросил их на улицу, и они лишились крыши над головой. Повторяю: Черный Джек не знает ни одного иностранного языка.

— Но я…

— Но ты реагируешь на итальянские фразы, как человек, который учился у мастера по фехтованию. — Кристиан опустил шпагу и отошел.

Выронив из рук собственное оружие, Блейд уставился на Кристиана невидящим взглядом. Судя по всему, мысли его витали где-то далеко.

— « Honi soit qui mal y pense», — громко произнес Кристиан.

— «Да устыдится тот, кто думает об этом дурно», — машинально перевел Блейд. — О!

Продолжая держать свою шпагу в левой руке, Кристиан не спеша приблизился к пленнику и прошептал ему на ухо:

— А теперь поразмышляй-ка на досуге, мой милый, над тем, как это тебе мгновенно удалось перевести девиз Ордена Подвязки? — Увидев, как вся кровь отхлынула от лица юноши, Кристиан быстро подхватил его под руки. — Сядь-ка, пока ты не упал. И пусть это послужит тебе на будущее хорошим уроком. « Frontis nulla fides».

— «Наружность обманчива», — перевел Блейд, опускаясь на кровать. Он зажал руками уши и зажмурился. — Прекрати, пожалуйста.

— Ты не можешь и дальше игнорировать двуличие Черного Джека.

— Кристиан!

Это был граф. Кристиан, нависший над юношей, выпрямился и повернулся лицом к отцу.

— Что ты опять натворил? — Себастьян встал между сыном и Блейдом. — Мальчик бледен как смерть и дрожит так, словно у него лихорадка.

Кристиан наклонился и поднял валявшуюся на полу шпагу.

— Он дрожит, так как вдруг понял, что Черный Джек совсем не ангел, каким он всегда его считал.

Себастьян слегка надавил на плечо Блейда, заставив юношу откинуться на подушки.

— Не бойся, дружок. У Кристиана впереди еще много дел. Его ждут банкет и Нора Бекет, так что сегодня у него не будет времени вздернуть тебя на дыбу.

— Ну, времени у меня еще предостаточно.

Граф вздохнул и направился к двери, толкая перед собой Кристиана. Выскочив на лестницу, Кристия остановился и, резко обернувшись, скрестил на груди руки.

— Ты оставишь мальчика в покое на сегодняшний вечер. Таково мое желание.

— Но, отец, он нуждается…

— В покое. Юноше нужно побыть одному и успокоиться. Поверь, я знаю, как перевоспитывать преступников. Мне этим уже приходилось заниматься в своей жизни.

Кристиан скрипнул зубами.

— Слушаюсь, сир.

— Да, говоря о преступниках, — продолжал Себастьян, спускаясь вслед за сыном по лестнице. — Наши трое гостей нас еще не покинули.

Остановившись, Кристиан повернулся и с изумлением воззрился на отца:

— Что случилось?

— Кровавый Боннер расставил своих ищеек по всему порту. Капитан судна, на котором они должны были отплыть, испугался и вышел в море без них, так что мне придется договариваться о их перевозке снова.

— Черт возьми! Мы собираемся развлекать сегодня здесь Боннера с его компанией, и все это время под нашей крышей будут находиться трое еретиков.

— Я укрыл их в подвале.

— Ладно, я постараюсь найти замок, который даже Блейду не удалось бы взломать.

— У нас будут еще гости. — Себастьян спустился на ступеньку и встал рядом с сыном. — Я встретил у Антэнка Бекета и пригласил его к нам на празднество. Также и Флегга.

— Да, сир, в чувстве юмора вам никак не откажешь. Вы, верно, хотите поставить меня в неловкое положение?

— Совсем нет, сын мой. Сказать по правде, я считаю Нору Бекет неподходящей женой для любого мужчины. Слишком тихая, слишком обыкновенная. И к тому же пугливая. Любая малость заставляет ее дрожать от страха. Если бы я не был уверен в том, что ты ищешь с ней лишь плотских утех, я запретил бы тебе видеться с этой девушкой.

Кристиан кивнул, чувствуя, как мысль, которая до этого лишь смутно брезжила в его мозгу, начала постепенно приобретать более четкие очертания.

— Да, она слишком тихая и обыкновенная. И пугливая. Она боится всего на свете.

— И дрожит от страха.

— Да, и дрожит. Согласен, это был бы неразумный выбор. — Кристиан спустился еще на одну ступеньку. — Но уверяю вас, сир, я никогда не думал о Норе Бекет как о будущей жене.

— Тогда мы понимаем друг дуга.

— Конечно, — пробормотал еле слышно Кристиан. Затем покачал головой и с усилием рассмеялся. — К тому же какому мужчине нужна жена, которая говорит ему, что в его присутствии она чувствует себя «неудобно»?

ГЛАВА 6

Нора приняла у королевы пустую чашку и поправила накидку на плечах Марии. Пальцы ее коснулись холодного металла кольчуги, которую королева надела на себя этим утром после прочтения одного из последних памфлетов, призывавшего всех добропорядочных граждан свергнуть ее с престола. Вскоре после ухода отца Нору позвали прислуживать королеве, но, чувствуя себя глубоко несчастной, девушка никак не могла полностью сосредоточиться на своих обязанностях.

— Всех их подбивает на подобные богомерзкие поступки эта дочь греха, — сказала Мария и бросила памфлет, который держала в руках, на пол. Положив после этого ладони на свой раздувшийся от водянки живот, она выругалась и вновь поникла в кресле. — Что беспокоит тебя, девушка? Твой нос совершенно красный и глаза опухли. Ты знаешь, я не выношу подле себя больных. Мне надо помнить о ребенке.

— Я не больна, Ваше величество.

— Тогда в чем дело? Ты что, плакала? Почему? Ну-ка признавайся, Нора. У меня достаточно своих горестей, чтобы еще волноваться по поводу моих фрейлин.

Не отрывая глаз от пустой чашки в своих руках, Нора еле слышно проговорила:

— Ничего важного, Ваша светлость.

— Ерунда! Ты явно чем-то расстроена, и я желаю знать чем. Сейчас же скажи мне об этом.

— О, Ваше величество, меня заставляют выйти замуж за Персиваля Флегта. — Начав говорить, она была уже не в силах остановиться. — Я знаю, что дочь обязана повиноваться своему отцу, но… но Персиваль Флегг?